Взлетная полоса - Страница 91

– Откуда же он звонил? – не поверил Сергей.

– С командно-диспетчерского. Там связь получше, чем наша.

– Да я давно уж ничего не высчитываю…

– Тогда чего там торчишь? Ну что ты за человек?! Тут живое дело, мы все ходим, приплясывая, техники последний лист обшивки на место ставят – и можно в воздух. А он от ватмана оторваться не может, въелся в него – как клещ в собачье ухо. Вот увидишь, без тебя Володька взлетит! – пригрозил Заруба.

– Что вы, братцы! Побойтесь бога! Бегу! – мгновенно заразился общим воодушевлением Сергей. – Все бросаю и бегу!

Он быстро рассовал по несгораемым шкафам чертежи, схватил с вешалки фуражку и выбежал на лестницу. Момент, которого они так долго ждали, к которому готовились так упорно, наступил. Сергей прыгал через три-четыре ступеньки, не чувствуя своего веса. Но ясно чувствовал, как наполняется легкостью все его большое и сильное тело. И не только тело – светло и радостно стало на душе. И наступила эта легкость совсем неожиданно. Ее принесли два звонка: один из Москвы, другой из ангара. Они были совсем разные. А слились в одно прекрасное настроение, и появилось такое ощущение, будто ему самому предстояло сейчас взмыть в фиолетовую вечернюю мглу на стремительном, с треугольным, как письмо с адресом полевой почты, крылом истребителе.

Когда Сергей выбежал на поле, легкий тягач уже вытаскивал самолет из ангара. Рядом с ним, поддерживая его за плоскости, шли Бочкарев, Кольцов-младший, Заруба, Окунев и еще несколько человек. Тягач выкатил самолет, отцепил буксир и укатил. А самолет остался стоять на дорожке, нацелившись приемником воздушного давления, как пикой, на розовую полоску вечерней зари. Залюбовавшись им, Сергей невольно вспомнил свои танки, когда они, уставив в небо стволы орудий, замирали на исходном положении перед началом ночных стрельб. Но танки, даже незамаскированные, казались вросшими в землю. А истребитель и с неработающим двигателем выглядел несущимся в заоблачную высь. Зажглись огни взлетно-посадочной полосы. Мгла раздвинулась, стало совсем празднично.

– Я думаю, Владимир Дмитриевич, инструктировать вас больше нет необходимости, – обращаясь к Кольцову-младшему, спросил Бочкарев.

– Все ясно, товарищ полковник, – заверил Бочкарева Владимир. – Выйти на рубеж полигона и заснять его с заданных высот. Я боюсь, товарищ полковник, только того, что с такими заданиями скоро всякую классность потеряю.

– А вы не бойтесь, – успокоил его Бочкарев.

– Приходится, товарищ полковник. Это же не работа – курорт.

– Будет, Владимир Дмитриевич, непогода.

– Обещаете? – усмехнулся Владимир и взглянул на светящийся циферблат своих часов. – Однако пора. Разрешите готовиться?

– Пожалуйста. Мы вас тут подождем, – кивнул в знак согласия Бочкарев и, уже обращаясь к Сергею, продолжил: – Шеф, выслушав мой доклад, так засуетился, что только и успел сказать: замечательный подарок летчикам ко Дню авиации. И бросил трубку. Наверняка начал названивать Ачкасову… – Бочкарев добродушно рассмеялся.

– Вряд ли он его сейчас найдет… – засомневался Заруба.

– Шеф? Владимира Георгиевича? Да я уверен, что он еще и Алексею Кузьмичу доложит.

– А о чем докладывать-то? – вмешался в разговор Жердев. – Добро бы завтра. Сегодня-то о чем?

– Ну это вам кажется, что не о чем. А Александру Петровичу, если он на самом деле решил проинформировать начальство, и в час не уложиться. А впрочем, я на его месте тоже не стал бы торопиться, – признался Бочкарев. – Сколько раз так было: вроде бы все проверишь-перепроверишь, а потом окажется…

– Вы накаркаете, Юрий Михайлович! – предупредил Окунев.

– Чего уж там, – вздохнул Заруба. – Ясно, что все волнуемся. Моя жинка еще утром звонила, сказала, что она и то сегодня спать не будет. Одному Володьке, кажется, хоть трава не расти. Вот нервы!

– Да, у него закваска погуще нашей, – согласился Бочкарев.

Прошло еще несколько минут, и на поле в сопровождении техника снова появился Владимир. Но теперь он уже был облачен в высотный костюм. Он направился прямо к «носорогу», так в шутку он называл свой истребитель. Но прежде чем забраться в кабину, повернулся к конструкторам и приветливо помахал им рукой. Вся группа ответила ему тем же.

Потом Владимир сел в самолет. Техник убрал лестницу. Владимир захлопнул откидную часть фонаря. И почти сразу же запустил двигатель. Под хвостовой частью фюзеляжа метнулся сноп ослепительно-белого пламени, и истребитель небыстро и плавно начал выруливать на взлетную полосу. Там, развернувшись антенной локатора в сторону леса, он замер. Гул работающего на полных оборотах двигателя превратился в могучий рев. Конструкторы не слышали переговоров Владимира с руководителем полетов. Но, очевидно, разрешение на взлет он получил сразу, потому что истребитель вдруг устремился вперед и, с каждой секундой набирая скорость, умчался в ночное небо. Скоро он совершенно растворился в темноте. И только горячее пламя турбины еще долго светилось вдали.

– Пойдемте на командный пункт. Минут через пятнадцать начнет поступать информация, – сказал Бочкарев.

Ему никто не ответил. Но все как по команде поспешили к невысокому зданию командно-диспетчерского пункта. В нем, по соседству с помещением руководителя полетов, находилась комната, отведенная для конструкторов. В ней размещалось контрольное оборудование, с помощью которого они следили за ходом испытаний. Перед тем как войти в здание, Сергей обернулся и снова посмотрел в ту сторону, куда улетел Владимир. Но там, естественно, ничего уже не было видно. Истребитель был уже где-то за десятки километров. Сергей, подумав об этом, невольно улыбнулся своей наивности.